Закон и ребенок

  Чего боятся родители? Что изменится в нашей повседневной жизни, если в России все-таки будет принят Закон о ювенальной юстиции?

Родители под колпаком

Сегодня самая обсуждаемая тема в социальных сетях: окажутся ли родители под колпаком у органов опеки, если Россия примет Закон о ювенальной юстиции (ЮЮ)? Люди боятся, что государство станет лишать их родительских прав за то, что они шлепают детей или кричат, не разрешают бездельничать, заставляют учиться.

"Недавно узнала, — пишет Наталия из Москвы, -что одна мать отключила дома Интернет, пока дочь не исправит двойки в школе. Позже ребенок пожаловался на „жестокую“ мать на форуме, это прочли правозащитники, настучали в опеку, а чиновники, не разобравшись, решили, что мать истязает свою дочь. Приехали и забрали девочку в приют. Ребенок, оказавшись среди беспризорников, просился домой, но не тут-то было. Бедной женщине пришлось собрать тонну справок, чтобы вернуть ребенка домой".

До 150 тыс. детей в России ежегодно изымаются из семей. В США эта цифра не превышает 6 тыс.

Нелепых случаев, подобных этому, в блого-сфере сейчас муссируется великое множество: в одном из регионов у бедной многодетной семьи забрали детей в приют из-за долга по ЖКХ, в другом — опека попыталась отнять детей у священника: якобы, он морит их голодом. Все чаще чиновники стали давить на родительский инстинкт, чтобы расправиться с неугодными правозащитниками. <...>

Народ против ЮЮ

Три года назад, в 2008-м, в России была принята новая редакция Семейного кодекса с такими размытыми формулировками, как "нормальное" воспитание и "нормальные" условия, и это развязало чиновникам руки.

Народный протест достиг максимального накала в конце прошлого года, тогда Госдума вынуждена была снять поправку о ювенальных судах, которую сама же принимала несколько лет назад. Сейчас о принятии Закона о ювенальной юстиции, говорят эксперты, не может быть и речи — законодатели боятся, что народ начнет строить баррикады! Но проблема с опеками осталась, и родителям продолжают внушать, что угроза для наших детей надвигается с Запада.

Однако взглянем на статистику: в странах Европы 2-3 тыс. детей в год забирают из кризисных семей, в США эта цифра доходит до 6 тыс. У нас дело доходит до 150 тыс. изъятых детей в год, всего же на попечении государства находится порядка 400 тыс. сирот.

Существенное отличие западной ювенальной системы от нашей в том, что там нет такой коррупции. Ребенка там помещают в приют, только когда есть реальная опасность для его жизни. Или же для того, чтобы у родителей появился мощный стимул изменить свою жизнь — бросить пить или принимать наркотики, устроиться на работу. Если "проблемный" родитель хочет, но не может справиться со своей бедой, то социальные работники помогают ему, потому что реабилитация семьи — непременное условие ювенальных технологий. В результате 70% детей, изъятых ювенальными службами на Западе, довольно быстро возвращаются в родные семьи.

У нас же, если кого-то лишили родительских прав, то, как правило, навсегда. И это, по мнению правозащитника Бориса Альтшулера, не случайно. Огромное количество детей-сирот, считает он, выгодно системе, которая получает на их содержание гигантские бюджетные ассигнования, чиновникам дано право управлять процедурами семейного устройства практически в закрытом ("взяткоемком") режиме. А значит, сторонникам и противникам ювенальной юстиции нужно перестать конфликтовать, объединиться и направить свою энергию на борьбу с этой чиновничьей корпорацией.

Русские матери за рубежом

Несколько лет назад обыватель и слов таких не знал — ювенальная юстиция. Термин этот обозначает специализированную ветвь судебной системы, так называемые "детские суды". И вдруг об этом заговорили все.

Сначала вся страна следила, как развивался скандал вокруг дочери Наталии Захаровой во Франции. По версии матери, ювенальный судья отняла у нее дочь, обвинив мать в "удушающей" любви к ребенку. Результат печальнее некуда: девочка уже 13 лет живет то в приюте, то в приемных семьях, хотя мать готова горы свернуть, чтобы вернуть ребенка: даже с президентом и кардиналом Франции она встречалась по этому поводу несколько раз.

Другой ювенальный скандал разгорелся в Финляндии вокруг семьи Риммы Салоненен: мальчик пожаловался в школе, что отец наказывает его ремнем, а когда узнали, что мать хочет увезти его в Россию, то и ей надолго запретили видеться с сыном.

В Норвегии русскую маму обвинили, что она сама в депрессии и ребенка таким воспитывает, хотя, по ее словам, сын просто очень застенчивый, а ей претит манера местных жителей всегда улыбаться, демонстрируя, что все о‘кей.

Эти истории вызывают у российских родителей возмущение и страх: а вдруг и у нас так будет? Но, может, дело не только в ЮЮ, но и в наших бывших согражданах, которые, приехав в чужую страну, не хотят признавать местные законы, не способны принять чужую культуру, адаптироваться к непривычному образу жизни? В большинстве этих случаев ювенальные службы все-таки пытались помочь семье, а не контролировать родителей, но наша гордость великороссов не позволяет принять эту помощь и совет. Иногда проще занять позу жертвы репрессий, чем заглянуть в свою душу.

"В нашем обществе всегда действуют две взаимоисключающие тенденции, — рассуждает юрист Юлия Мешкова, генеральный директор юридического бюро Virtus-Lex. — Мы и падки на все заграничное, и одновременно подозрительны ко всему новому. Как только одни предложили взять на вооружение ювенальные технологии Запада, другие запаниковали, что мы разрушим традиционный семейный уклад".

Если к вам пришли из опеки...
Советует Юлия Мешкова, генеральный директор юридического бюро Virtus-Lex.
  • Если вы не готовы к приему непрошенных гостей из опеки, то имеете полное право не открывать дверь. Лучше всего встретиться с чиновниками на их территории и выяснить, чем вызван их интерес к вашей семье.
  • Если вас застали врасплох и требуют подписать акт обследования квартиры, а вы в растерянности, не соглашайтесь. Скажите: "Я нахожусь в состоянии сильного психологического стресса и не понимаю, что здесь написано. Поэтому никаких документов сейчас подписывать не буду". А еще лучше вызовите врача: если человек болен, никто не имеет права принуждать его подписывать документы.
  • Если чиновники решили, что вы воспитываете ребенка ненадлежащим образом, и хотят забрать его в приют или детскую больницу, проявите выдержку и ни в коем случае не препятствуйте им силой. Каждое слово и каждый поступок могут быть расценены как доказательство вашей неадекватности или неблагонадежности как родителя. Немедленно свяжитесь с адвокатом, сообщите в СМИ, позвоните в службу Уполномоченного по делам ребенка или в правозащитную организацию. Эти люди — ваши союзники.
  • Если ребенка забрали из семьи, у представителей опеки есть 7 дней, чтобы собрать документы для суда. Судья может лишить родителей прав, вынести решение о временном изъятии ребенка из семьи, но может и признать действия чиновников неправомерными. Используйте это время, чтобы собрать досье, подтверждающее, что вы — любящий и заботливый родитель.

Потомки Павлика Морозова

Права ребенка против прав родителей — так можно сформулировать суть конфликта между общественным мнением и ювенальной юстицией. Мысль о том, что у наших детей, оказывается, есть права, которые мы, родители, не должны нарушать, повергает многих в настоящий культурологический шок. И, хотя Конвенцию ООН о правах ребенка Россия подписала больше 20 лет назад, соблюдать эти права никто будто и не собирался.

Например, создание в России Службы детского телефона доверия, по которому ребенок может сообщить о том, что он находится в опасности или что с ним плохо обращаются, в том числе и в семье, воспринимается как прямая угроза суверенитету всего института семьи. По мнению многих верующих, если предоставить нашим детям возможность жаловаться на родителей, то в семьях будут расти одни Павлики Морозовы. Может, они и правы, но, если телефон доверия спасет жизнь хотя бы одного ребенка, которому грозит реальная беда, не стоит ли нам поступиться своими взрослыми амбициями? К сожалению, по количеству фактов насилия в семье Россия занимает одно из первых мест в мире, но, в отличие от американцев, которые честно признаются, что у них есть родители-садисты, мы своих защищаем с пеной у рта.

Это надо знать
Конвенция ООН о правах ребенка — это международный юридический документ, признающий все права человека в отношении детей от рождения до 18 лет.
На территории нашей страны Конвенция о правах ребенка вступила в законную силу 15 сентября 1990 г. Полный текст Конвенции о правах ребенка можно найти на веб-сайте Детского фонда ООН: www.unicef.ru; Семейный кодекс: http:// juvenaljustice.ru/index.php/ documenty/37/67-semeyniy-kodeks-rossiyskoi-federacii

Родительские страхи

Страх — это своего рода болезнь. Информация — вот единственное лекарство от этого недуга. Мы попросили эксперта в области семейного права Юлию Мешкову прокомментировать самые распространенные родительские страхи на тему ЮЮ.

1. Что будет, если ребенок пожалуется на меня по телефону доверия за то, что я его наказываю за двойки?

На телефонах доверия работают психологи, и цель этой горячей линии — психологическая помощь. Работники службы могут по просьбе ребенка вызвать сотрудников милиции или социальной службы, если ребенок пожалуется, что вы его бьете или, допустим, лишаете еды в наказание.

2. Боюсь, что у меня заберут детей, т. к. я мать-одиночка и мало зарабатываю.

Если жизни и здоровью ваших детей ничего не угрожает, никто их забрать не имеет права.

3. Если опека придет ко мне с проверкой домой, когда я на работе, и увидит, какой там беспорядок, можно ли на этом основании сделать заключение, что я плохая мать?

Заключение не делается на основе однократного визита, это комплексное мероприятие: оценивается и физическое, и психологическое здоровье детей, и много других факторов. Во-вторых, скажите детям, чтобы не открывали чужим людям дверь, когда вас нет дома. Взламывать ее никто не станет, неприкосновенность жилища гарантируется Конституцией.

4. У нас нет бабушки и няни, сын-первоклассник часто остается дома один, могут ли это использовать против нас чиновники?

Если ребенок не остается один в закрытой квартире длительное время, то проблем возникнуть не должно, кроме того, попробуйте записать его в школе в группу продленного дня.

5. У сына особенность организма: после малейшего удара остаются следы, а он постоянно сшибает все углы в квартире. Что, если в школе решат, что я бью ребенка?

Нужно запастись справкой от врача об особенностях организма ребенка и на вопросы учителей либо работников соцслужбы показать ее и объяснить ситуацию.

6. У нашей дочери дислексия и дисграфия, а денег на логопеда у нас нет. Могут ли на этом основании сделать вывод, что ребенок отстает в развитии по нашей вине?

В нашей стране существует пока "условно" бесплатная медицина. Если врач ставит такие диагнозы, то обязан лечить, например, дать направление на занятия с логопедом в районную поликлинику либо в специальный центр, также существуют специализированные учебные заведения для таких детей. Если вы использовали все эти возможности, вряд ли вас можно в чем-то обвинить.

7. Дочери 15 лет, самый трудный возраст, она со всеми в конфликте, недавно заявила, что лучше уйдет жить в приют, чем с нами. Может ли она это сделать без нашего согласия?

Да, может, и ее примут, но социальная служба в данном случае должна будет предпринять все усилия для налаживания отношений родителя и ребенка (предоставить помощь психолога, например), чтобы ребенок вернулся в семью. При "живых" родителях ребенок не может находиться в приюте постоянно, для этого нужны веские основания.

8. Говорят, что детей нельзя заставлять соблюдать пост и ходить на ночные службы, иначе социальные службы могут отобрать ребенка.

Насколько я знаю, даже согласно церковным канонам, пост разрешено не соблюдать детям, беременным женщинам, старикам и больным. Что же касается закона: если эти принуждения вредят здоровью ребенка, как физическому так и психологическому, работники социальной службы вполне могут вмешаться в подобную ситуацию.

Мнения о ЮЮ

За и против
Олег Зыков, член Общественной палаты
Если в государстве есть дети, значит, в нем есть и ювенальная юстиция. Ребенком, который находится в потенциально опасной среде, сейчас занимается опека. У нее только один инструмент: забрать ребенка из кризисной семьи. На территориях, где проходит эксперимент с ювенальными судами, стояла цель — снижение рецидивной преступности среди подростков. Но там же произошло и снижение уровня изъятий детей из семьи.

Елена Дозорцева, декан факультета юридической психологии МГППУ
Ювенальная юстиция в каждой стране своя, в Америке, например, существует т. н. "развод ребенка с родителями" — практика для нас абсолютно неприемлемая, а в других странах ребенка забирают из кровной семьи, только когда есть опасность для его жизни. Мы должны выработать свою собственную ювенальную модель. Без адаптации западные технологии вызовут лишь протест в нашем обществе.

Зачем нам детские суды?

Россия была первой в мире страной, которая ввела в практику детские суды: это случилось 100 с лишним лет назад. Они просуществовали до 1918 года. Современные ювенальные суды стали появляться только в 2001 году. Сейчас работает около 10 таких детских судов в нескольких регионах России. Действуют они в рамках эксперимента судебной системы.

Цель ювенальных судов — минимизировать наказание в отношении ребенка, оказавшегося в конфликте с законом. Получив условный срок, ребенок часто попадается на новой краже, и после этого его просто обязаны отправить за решетку. А там он очень быстро осваивает воровские университеты.

Там, где есть ювенальные суды, вокруг ребенка, нарушившего закон, стараются выстроить реабилитационное пространство. В результате повторных правонарушений в несколько раз меньше. Например, в 2009 году в Пермском крае из 354 несовершеннолетних, с которыми велась работа по ювенальным технологиям, только 12 человек (3,2%) повторно совершили преступления. Там, где такая работа не велась, повторная преступность оставляет 22%.

"Прежде всего нужно найти причину девиантного поведения ребенка, — убежден Михаил Агафонов, координатор движения „Православные за ювенальную юстицию“. — Затем предложить общественно-приемлемые модели, отвечающие его интересам. Если он экстримом увлекается — отправить покорять Эльбрус. Если хочет драться — в спортсекцию, медали на местных олимпиадах получать. Он должен участвовать в примирительной конференции, встречаться с потерпевшим за столом переговоров, учиться сопереживать. Задача — выработать совместный план заглаживания конкретного вреда: чем можно заслужить прощение?"

Детский социальный работник во всем мире воспринимается скорее как врач, чем как надзиратель или палач. Врач, который лечит проблемную семью, чтобы в ней рос счастливый и здоровый ребенок.

 

 

Поделиться
 
Комментарии